Я расшариваю палкой кучку углей, высвобождая искры и обжигающий жар. Раскрываю сердце костра - и его нутро как на ладони. В кромешной тьме передо мной тлеют до золотого горячие угольки, в которых пульсирует и перебегает из края в край огненное дыхание. Маленькая вселенная, золотисто-оранжевая россыпь. В плотной ночи её жизнь затягивает в себя.
Над головой - гигантское чёрное пространство. Небо. Вечно недосягаемое, но вечно присутствующее. Сегодня безоблачно. Перед нашим взором один из боков древней вселенной обнажён.
Даже искры моего костра его не достигают. Тают где-то в наколдованной ночной тишине, земной тишине.
Там, в той части звёздной карты, что уже скрылась за горизонтом, теперь отдыхает небесное светило. Гонка боли и превращений приостановилась для него, огромные раны жгут и пульсируют. Светило крепко засело в фатальном цикле и не может избежать конечной точки - взрыва, теряет себя в масштабной агонии. Она периодически касается всех звезд во вселенной по законам великих превращений.
Я чувствую гудящее напряжение звёздных атомов, каждый из которых знает свой путь и чётко следует ему. Мы связаны. Сидя за пределами событий космических размеров, я догадываюсь об агонии звезды.
А я тут. Я в порядке. Статична. В состоянии покоя и созерцания. Ловлю отражение космоса в скоплении пульсирующих огней на земле.
Я что-то задержалась на месте, в этом мгновении, прямо посреди цикла перерождений. Застряла в собственной суете, отделена от древнего мира. Здесь незаконченные дела, здесь запущенные процессы, хотя я не знаю, какое они имеют значение вообще.
Кажется, само время замерло в этой точке вместе с моей душой. Затаилось, чтобы почувствовать жар от углей, услышать ровный треск в чернильной темноте, смотреть на плавленое золото.
Я чувствую космос, хотя прикована к земле. К привычно-тленному, как пакет, который ветер гонит возле свалки. И порой кажется, что так, как я чувствую его, он чувствует меня. Вливается внутрь, чтобы, вот как сейчас, смотреть моими глазами и видеть ночь и золу, видеть жизнь. Он растворяется в видениях, как мы во снах, в стремлении присутствовать во всём, и перебегает, как оранжевый свет, из одного в другое.